Екатерина Ливанова (Москва)

От автора: данный текст был написан целиком и полностью по событиям игры «Четвертая Эпоха: затишье перед бурей», она же «Смутное время», что прошла в мае 2003 г. под Харьковом. Эта игра разворачивала действие в Четвертой Эпохе Средиземья, то есть – через 130 лет после окончания событий, описанных в книге Дж.Р.Р.Толкина «Властелин Колец». Игра готовилась на основе сценарных разработок «Новой Тени», но ее мастера использовали другой временной период и свой сюжет. В этом повествовании не придумано ничего лишнего кроме того, что произошло на игре – как я это видела, разумеется; я позволила себе только выровнять стилистику диалогов и отбросить то, что не относилось непосредственно к сюжету о Келебвен, Серебряной Королевне, и Берегонде, лорде-наместнике Итилиэнском.
иллюстрация by Ilche

Алексею Терлыге (Арбалетчику) –
лорду Берегонду Итилиэнскому

Сказание о королевне Келебвен, Серебряной Деве,
о смутном времени,
о любви и о надежде

...Тебе страшно, дитя мое? Тебя тревожит завтрашний день, когда снова станем мы ждать и следить, на кого падет ледяная рука смерти, чья исполнится судьба и куда качнутся весы? Тень давно поселилась в сердцах людей, и всегда где-то льются слезы и кровь, но не надо бояться - Срединные Земли не канут в небытие, покуда находится тот, кто становится на защиту добра и справедливости, и покуда жива надежда в сердцах людей.
        Ты говоришь - тяжело уцелеть надежде перед лицом страха и уныния, когда гибнет то, что дорого твоему сердцу, и силы твои кажутся несоизмеримыми со злом, что встает у тебя на пути. Да, верно - бывают времена, когда опускаются руки, и даже деяния героев, казалось бы, не в силах переломить зла – что уж говорить о нас, не исполненных величия и не отмеченных заранее особой судьбой?
        Но когда рушатся планы и силы и надежда разума умолкает в отчаянии – остается еще надежда сердца. Она приходит в тот час, когда заканчивается мужество; когда ты уже отдал больше, чем смог, но не отступил со своего пути. Последнее, что остается с тобой в такой час - это память и вера о том, что даже если кругом смерть и тьма, даже если ты оступился, отчаялся или изнемог - Единый не оставляет своих детей. Имя такой надежде – «эстэль». Именно она служит во мраке путеводной звездой для тех, кто готов поступить, как велит ему сердце, и принять то, что будет, преграждая дорогу Злу.
         Приклони голову сейчас, покуда тишина, и я расскажу тебе быль о любви и надежде, что рассказывала мне мать, а ей – отец ее, а ему – его бабка. Слушай и запомни, чтобы послужила эта быль памяти или деянию в тяжкие дни.

Когда это было – уже и следов не осталось на земле, но в памяти людей следы крепче. Случилось это в незапамятные времена, в землях Объединенного Королевства Гондора и Арнора, в дни короля Эльдариона, сына Арагорна Элессара, потомка Элендила из рода Эльроса Тар-Миниатура, как раз перед тем, как вновь пала на закат звезда Запада, и восстала новая тень, и Черное Древо взросло из людских сердец, напитав корни свои алчностью, злобой и гордыней, и смута подняла голову в Королевстве Людей.
        Великим государем был король Элессар, чья звезда взошла в годину неисчислимых бедствий, в преддверии воцарения в Срединной Земле Темного Властелина. Но были совершены немыслимые подвиги, и пал Черный Враг, и повержены в прах были слуги его, и покой и процветание снизошли на земли Людей. Былые враги стали добрыми соседями, и не грозные воинства отныне измеряли дороги Срединной Земли, а торговые караваны и мирные посольства.
        И долгие годы было так, и спокойно покинул этот мир великий Государь, сыну своему оставив наставление и завет – не забывать о том, что хотя и нет более в пределах мира Черного Врага, но остались за ним семена Зла, рассеянные на бескрайних просторах Земли Людей. И должно Государю, обращая сердце свое к Единому отцу и благодати Его, самому отличать добро от зла и щедрой рукой дарить эту благодать своим детям и подданным, дабы не взросли заново черные семена. И покуда чутким сердцем хранит Государь свои земли, не будет туда дороги Злу.

В Белом городе Минас Анор правил Эльдарион Тэльконтар, сын Короля Людей и Девы Эльфов. Был он добрым государем и хорошим хозяином, но радость находил себе не столько в воинских подвигах и мудрых беседах с учеными мужами и иноземными гостями, сколько в искусстве зодчества и благоустроении Королевства. Долгие столетия Минас Анор – Цитадель Солнца – славилась своею красотой на все Срединные Земли, а теперь, под руками мастера Эльдариона, расцвела и украсилась пуще прежнего. Радовалось тому сердце Государя, и в радости своей не видел он нужды обращать свои взоры к заветам отца, ибо мнилось ему – вырвана сорная трава рачительной рукой, и ныне вовсе зачахли семена Зла.
        Было две младших сестры у Государя, и старшая, Эстэлиэль, была женой северному князю Хальдорну, сыну Хальбарада из Форноста; другая же, Эльдариэль Келебвен, Серебряная Дева, не найдя себе мужа по сердцу, жила в ту пору при брате. Сам Эльдарион был женат на Фэовин, воительнице королевского рода из роханских степей, и первенцу своему, наследному принцу, дал он имя Эарнил, в честь одного из величайших королей-полководцев древности. Хальдорн же и Эстэлиэль сыну своему дали имя Элладан Эрнилион, в честь одного из сыновей эльфийского владыки Элронда, ибо тот, покидая Срединные Земли навсегда, заехал в Форност сказать слово прощания и передать князю Хальдорну ключи от покоев Имладриса. И в те времена, о которых веду я речь, племянник Короля, лорд Элладан, воин-следопыт Севера, служил Государю в землях Итилиэна, под рукой королевского наместника, лорда Берегонда, сына Эльборона, внука Фарамира Итилиэнского, в отряде следопытов Юга.

Государь Эльдарион был зодчим, королева его Фэовин – воительницей, наследник же Эарнил был еще молод, и часто на пирах, судах и советах сестра короля Келебвен сидела по правую руку брата. Долгие годы, пору своей юности, прожила королевна Келебвен на Севере, у сестры ее и ее мужа, и там открылась ей мудрость ушедших эльдар, ибо многие часы проводила она над древними рукописями из книгохранилища оставленного эльфами Имладриса. После же вернулась она в Минас Анор, ибо призвал ее Государь и брат, нуждаясь в совете и поддержке. Дева же Келебвен чтила честь и достоинство Государя, и голос ее был тих, а очи опущены долу, когда мудростью своей она укрепляла разум Государя своего и брата и королевы его. И Государь Эльдарион, и супруга его любили Серебряную Королевну и внимали ее советам, ибо никогда не позволяла она себе возвысить свой голос против голоса своего Короля. Воины же короля любили ее за доброе сердце и веселый нрав, а книжники – за многие знания и премудрость, и все люди Минас Анор с радостью в сердце слушали ее, когда пела она на пирах и у очага старинные песни о мудрости и доблести, о славе, и печали, и любви. И только за одним болело сердце Государя о королевне – что не нашла она себе любви, не стала супругой достойного мужа и не родила детей на радость королевскому дому. Королевна же Келебвен не спешила отдать свое сердце, ибо не встретила еще того, с кем согласилась бы разделить судьбу свою в радости и печали, а меж тем годы ее уже начинали клониться к закату, хотя и была она по-прежнему прекрасна.

Между тем неладно шли дела Королевства: смутные вести приносили гонцы с Юга и Востока - о том, что дали всходы черные семена, и льется кровь на черные алтари тех, кто навсегда ушел за пределы мира, и кого в Срединных Землях издревле именовали Темными Владыками, избегая вслух называть их имена. И о том, что в землях Умбара зреет недовольство, приносили вести гонцы. И о том, что ропщут князья и лорды, не зная над собой твердой руки – такой, что была у отца нынешнего Государя, великого Короля Элессара – и готовы они отказаться от клятвы верности и королевской благодати, дабы саморучно вершить власть и суд в королевских ланнах и пятинах. И тревога зрела в сердце королевны Келебвен, Государь же словно не видел, как сгущается тень, в мирных пирах и заботах о благоустройстве Столицы находя забвение и покой.

Наместник же Государя, лорд Берегонд Итилиэнский, в те поры нечасто бывал в столице, ибо заботы о благе Королевства, равно как неспокойство восточных и южных рубежей, отнимали много сил его. И сам он, и оба его сына радели о благе Королевства Людей, поднимая в отстроенной заново после последней великой войны крепости Минас Итиль ратную силу в помощь Государю. И однажды после королевского совета встретились в саду Верхней Цитадели Минас Анор королевна Келебвен и лорд Берегонд, и говорили они о том, что тревожит их сердца – и о ропоте лордов, и о вестях с Юга и Востока, и о том, что Государь, чью благодать они не смели подвергнуть сомнению, нуждается в поддержке более, чем мнится это ему самому и многим людям Королевства. И было решено меж ними, что, покуда хватит сил, будет королевна вразумлять своего брата, дабы не забывал он ни о семенах Зла, ни о почете своим лордам и гостям, ни о воинской премудрости и славе; лорд же наместник обратится с убеждением к владетелям пятин и ланнов, дабы помнили они о благодати государевой, равно как и о том, что лишь единое Королевство Людей сможет противостоять угрозе с Юга и Востока, буде дело дойдет до войны.

И через небольшое время после того отправилась королевна Келебвен в Минас Итиль, где встретилась она с лордом-наместником и еще с князем Амруниэна, и были они также в землях Прирунья, и в Бэлфаласе и столице его Дол-Амроте, и в иных владениях лордов, и где бы ни побывали они, везде добрым словом увещевали лордов и людей их, предостерегая о грядущей войне и о том, что лишь под единой рукой государя сможет выстоять Королевство Людей Запада. И сказали им так лорды ланнов и пятин: если Король окажет им на Большом Королевском Совете должный почет и уважение, как и подобает доброму государю, то будут они верны своей клятве, и останется единым Королевство Запада; если же Государь пренебрежет своим долгом, то станут они защищать каждый – свою землю, не надеясь на государеву благодать. Вернувшись в Столицу, передала королевна государю своему и брату слова его лордов, и сказал ей Король слово благодарности, и прибавил еще: «Прошу я тебя, сестра, быть со мною рядом и позаботиться о том, чтобы каждый из лордов не был обойден честью, и чтобы дух мой и разум не подвели меня в трудный час, ибо чувствую я, что растерян; и хотя недостойно это Государя, однако трудно мне совладать с собою – слишком привык я к миру и благоденствию в землях Королевства».

И неотлучно с той поры была при Государе сестра его Келебвен, и все, что было сказано и услышано на Совете, было такоже услышано и ею. И так стала она свидетельницей того, как возвел на Государя хулу лорд-наместник Умбара Тургон, и был обвинен в измене и заключен под стражу в Минас Анор. Случилось же такое потому, что люди Умбара перед лицом Государя обвинили своего лорда в злом произволе, лорд же Тургон, вспылив, затеял ссору на Совете и в лицо Государю бросил обвинение, будто предал Король своих подданных. После же стало известно, что, зная крутой нрав лорда Тургона, таким образом злоумышленники хотели извести своего лорда-наместника, но пришла та весть слишком поздно, и не будет о том у нас речи.

Меж тем ширилась смута в южных рубежах, и на Востоке сгущалась тень, и Умбар восстал против Государя. И королевский родич Элладан, следопыт Севера, пропадал в дальних походах, а вернувшись, приносил темные вести о том, что Харад и Кханд готовятся к войне, и что черные жрецы окропляют кровью алтари и ломают волю и разум людей, жаждая возвращения Древнего Зла. И не смыкала глаз сестра Государя, и лорд Берегонд Итилиэнский собирал войска в Минас Итиль, где закаленные в боях воины учили молодых ратной премудрости, и многие тогда приходили под его руку, предпочитая ее королевской. Однако лорд-наместник свято хранил верность Государю, все свои силы обращая на укрепление мощи и славы Королевства, и нечасто в те поры виделась с ним королевна.

И так в Минас Анор трудилась над делами Государя своего и брата королевна Келебвен, а в Минас Итиль крепил братство лордов и ратное воинство наместник Государя, лорд Берегонд Итилиэнский – как если бы бились разом два сердца в груди Королевства Людей.

В то же время прибыли в Столицу послы маленького, но гордого племени из Харадских гор, что еще в старые времена отказались встать под руку Черного Властелина, и никогда не платили они дани никому – ни властителям Харада, ни Черному Владыке, ни Королю Людей. И ныне предложили они Государю свою помощь, ибо были мудры и видели, что кровь и разрушение грозят затопить Срединные Земли, и Государь принял их с радостью и сказал: «Воистину в беде познаются друзья и враги; будьте же желанными гостями в моем городе и верными помощниками в грядущих невзгодах». И предводитель посланников просил руки королевны Келебвен, дабы узами крови скрепить дружбу, кроме того, мила она стала его сердцу. Но отказала королевна, сказав при этом: «Столько, сколько понадобится, стану я ждать того, с кем смогу я разделить сердце свое и судьбу». С тем удалился в родные земли достойный горец, и более о нем не будет у нас речи.

Немного времени прошло с тех пор, и Государь отправился осмотреть укрепления Белого Города, ибо вестники уже донесли, что грядет нашествие с Дальнего Юга. Наследник же Эарнил в то время отправился во главе королевского войска в земли Харада, дабы утихомирить смутьянов, а буде те не вразумятся словом – вразумить их добрым мечом. И была с Королем вместе его сестра, и обходили они наружную стену Минас Анор, когда внезапно протрубили стражи тревогу, и увидели воины, и Государь, и сестра его, как немыслимым образом взбегают вверх по отвесным стенам чудовищные твари, впиваясь длинными когтями прямо в белый камень; минуя нерушимые Врата, врываются они в город и разрывают на части всех, кто осмелился встать у них на пути. И в ужасе бежали от них жители города, не зная, как противостоять напасти. То были оборотни Тьмы; до поры таились они среди людей Королевства, ожидая прихода смутных времен, и теперь сочли, что время их настало. И, проникнув в город, открыли они Врата другим вражеским воинам. Государь же Эльдарион и Стражи Цитадели приняли бой, но были оттеснены в одну из башен, в то время как королевна, лишившись от ужаса чувств, упала замертво, и как ни старались, не смогли пробиться к ней воины Короля. Оборотни же сочли ее мертвой и оставили там, где она упала без памяти, и прошли далее. Когда же очнулась она, то увидела пустые стены и мертвые тела на белых камнях, ибо все, кто не погиб на месте, укрылись в башнях и держали оборону. И бежала от стен королевна, и укрылась она в Палатах Исцеления, ибо даже оборотни Тьмы чтили целителей и не вошли в их обитель силой. И там провела королевна то время, которое понадобилось для того, чтобы, получив весть о напасти, вернулся к Столице королевич Эарнил, и с ним лорд-наместник Итилиэнский с войском, и князь Дол-Амротский с войском, и князь Амруниэна, и другие князья и воины. И в жестокой битве освободили они Столицу от врагов, и пал в той битве Государь Эльдарион в неравном бою с чудовищами; но об этом не сразу стало известно, ибо долго искали его среди павших, а найдя – не могли поверить, что он мертв. И после битвы той узнали люди, что оборотни, ворвавшись в Столицу, освободили из узилища бывшего лорда-наместника Умбара Тургона, и бежал он из Столицы. После говорили, будто верные лорду Тургону люди заплатили им за это золотом, но так ли это – ныне никто уже нам не расскажет.

Королевна же Келебвен вышла из Палат Исцеления, чтобы встретить входящее в город объединенное войско Гондора. И первым, кого увидела она, был Берегонд, лорд-наместник Итилиэнский - спешившись, шел он ей навстречу. И снял он свой шлем, и взял ее за руку, и, склонив голову, прикоснулся устами к ее руке – как склоняется уставший воин после битвы к чистой воде родника, и поднял глаза на нее, и она посмотрела в его глаза. И так стояли они молча, разговаривая одними лишь взглядами, и что сказали они в тот миг друг другу – о том неведомо нам, только забилось, как птица, сердце королевны. И никто не может сказать, сколько времени так прошло, но тут громкий плач вознесся над Белым Городом – то была горестная весть о гибели Государя. И опустили тогда глаза лорд Берегонд и королевна, и заплакала сестра Короля о брате, и сказал ей лорд Берегонд: «Этот плач возвещает нам о том, что кончилось безвозвратно время мира в Королевстве Запада – короток был его расцвет, и теперь только смерть и горе мнятся мне впереди; но пойдем же – должно нам похоронить и оплакать Государя, и вместе с ним – минувшие времена».

И положили Государя Эльдариона в Усыпальницу Королей на склоне Миндоллуина, и горько оплакивали его и супруга его, и родичи, и лорды, ибо был он добрым Государем. И сказал тогда князь Дол-Амротский: «Война стучится к нам в дом, и негоже в такие поры быть нам без Государя; следует нам возложить венец Королей на чело королевича Эарнила как можно скорее, дабы не оставалось Королевство Людей Запада без Главы в смутные времена». И согласились с ним и лорды, и королева, и склонил голову королевич Эарнил, и не дожидаясь окончания траура возложили лорды всем кругом королевский венец на чело наследника. Так сделался Государем Эарнил II Тэльконтар, сын Эльдариона, сына Арагорна Элессара, потомок Эльроса и Элендила, известный своею доблестью, но не прославивший себя мудростью. И род его угас вскоре, но о том не будет у нас теперь речи.

Немного времени прошло, и призвала деву Келебвен к себе королева-мать Фэовин, и сказала ей так: «Сын мой Эарнил молод и еще не взял себе жены; меж тем он рискует головой в военных походах, и боюсь я, что не успеет он оставить наследника себе, и прервется род Королей. Не должно ли нам найти ему достойную невесту, если он сам по сию пору не нашел себе избранницы по сердцу?» Королевна же знала в землях Итилиэна деву-воительницу, что была столь же прекрасна, сколь и доблестна. И зная, что по сердцу ее племяннику придется такая дева, предложила она ее в жены молодому Государю. И сказал тот, что знает эту деву, и что мила она его сердцу, и просил мать и тетушку сговорить деву-воительницу, дабы вошла она в Белый Город королевой.

Королева-мать и королевна Келебвен собрались в путь и в сопровождении воинов отправились в крепость Минас Итиль – сватать прекрасную воительницу за молодого Государя. Ехали они по цветущей земле Гондора и радовались затишью меж войнами и походами, и грезили о том, как сыграют в Столице государеву свадьбу на радость всем людям Королевства, и светлой надеждой полнились их сердца. С тем и прибыли они в земли Итилиэна, и встречены были там воинами лорда-наместника, и тайным подземным ходом были препровождены в цитадель Минас Итиль. И узнали они там, что лорд Итилиэнский отправился в поход к восточным рубежам, власть же в отсутствие его держал его старший сын. И рассказали королева Фэовин и дева Келебвен княжескому сыну о сватовстве Короля, и призвал он деву Эллен, воительницу, и согласилась прекрасная дева стать женою Государя, однако просила подождать, ибо, будучи сиротой, вверила она судьбу свою наместнику Берегонду, как отцу и лорду, и должна была теперь испросить его благословения.

И сказал тогда княжеский сын: «Государыня моя и ты, королевна Келебвен, будьте желанными гостьями в Минас Итиль и не спешите с отъездом; отец мой и лорд скоро возвратится, у вас же будет время свести близкое знакомство с той, кто войдет королевой в Белый Город». И с радостью согласились они, и стали ждать возвращения лорда Берегонда под родной кров. И проводили они время в беседах и увеселениях, ибо в ту пору война откатилась к самым дальним рубежам, и в землях Гондора стояло доброе лето. И как-то раз за беседой юный внук лорда-наместника спросил у королевны: «А скажите мне, леди Келебвен, нравится ли вам дед мой, лорд Берегонд?» И открыла ему свое сердце королевна, и сказала так: «Дитя мое, если бы не был твой дед женат – не стала бы я искать более близкого моему сердцу». И удивился тогда мальчик, и сказал ей: «Разве не знали вы, что дед мой уж много лет тому, как вдов?» И, смутившись, поняла королевна, что до той поры не решалась она узнать о том.
        Прошло немного дней, и все чаще думала королевна Келебвен о лорде Берегонде Итилиэнском, и говорила о нем с женщинами его дома. И узнала она, что потерял он супругу родами младшего своего сына. После того многие достойные дамы тайно или явно мечтали войти хозяйкой в его дом, и родичи его предлагали ему жениться вновь, но с той поры обратил он все свои силы и помыслы ко благу Королевства. И все чаще билось сердце королевны, ибо, несмотря на почтенный возраст, был лорд Берегонд по сию пору в расцвете сил и мужества, и чело его было прекрасно и благородно, как и подобает истинным сынам Запада. И понимала Серебряная Королевна, что не только дела Государя заставляют ее с нетерпением ожидать возвращения лорда-наместника, и что стал он радостью ее сердца.

И настала пора, когда возвратился лорд-наместник из похода, где сопутствовали ему ратная удача и слава, и радость наполнила стены цитадели Минас Итиль. И изложили лорду-наместнику королева-мать и королевна Келебвен сватовство Короля, и с радостью благословил лорд Берегонд Итилиэнский деву Эллен на брак с молодым Государем. И когда призвал он в парадные покои деву-воительницу, дабы дать ей свое благословение, вошел туда его юный внук и сказал ему: «Дед мой и лорд, радуйся: я нашел тебе даму твоего сердца!» И ответил ему лорд Берегонд: «О чем говоришь ты, дорогой мой внук? Немолод уже я, и одною ногой стою в могиле; весна моего сердца давно отцвела; дама же, о коей говоришь ты, скорее всего молода. Да и о ком ведешь ты речь?» И сказал тогда ему мальчик: «О королевне Келебвен веду я речь, ибо знаю я, что мил ты ее сердцу». И опустила глаза свои королевна, и в волнении стала ждать, что же ответит на эти слова ее возлюбленный лорд. И поднял глаза на королевну лорд Берегонд, и сказал так: «Если и вправду мил я твоему сердцу, королевна, то знай: и ты мне мила, и если ты согласишься соединить свою судьбу с моей, то не будет для меня большей радости». И сказала ему на то королевна Келебвен: «Мой лорд, я согласна разделить с вами и радость, и горе, ибо сердце мое принадлежит вам».

И так были сговорены в стенах цитадели Минас Итиль две свадьбы вместо одной, и словно на крыльях отправились в Минас Анор королева-мать и королевна Келебвен, дабы обрадовать молодого Государя. И радовался Государь Эарнил как за свою любовь, так и за счастье своей любимой тетушки, благословляя ее, и сказал – по осенней поре быть в Столице двум свадьбам.

И снова немногое время прошло в радостных заботах, когда сгустилась тень и принесли гонцы тревожные вести: воинства Харада подошли под стены Минас Итиль, и нет тем воинствам числа, и разразилась под стенами цитадели великая битва.
        И в ожидании вестей стояла на венце городской стены королевна, и всякий раз сердце ее замирало, когда спрашивала она – стоит ли еще Минас Итиль? Жив ли ее возлюбленный лорд Берегонд? И всякий раз отвечали ей гонцы: неприступны стены Минас Итиль, крепка рука лорда-наместника, и раз за разом откатываются назад с позором полчища врагов. Государь же в те поры не мог поспешить на помощь лорду-наместнику, ибо был он тяжко ранен в одном из боев, а полчища узкоглазых кхандцев и темнолицых харадрим шли и шли с Востока и Юга, и ждала Минас Анор осады со дня на день.

И вот однажды среди белого дня сморил Серебряную Королевну тяжкий сон. Снилось ей, что смутная тень крадется к ее возлюбленному лорду Берегонду, и поднимает та тень руку с зажатым в ней острием, дабы ударить в спину лорда-наместника, а он и не ведает о том. И призрачный голос сказал сестре Короля: «Война в Королевстве Людей, дева Келебвен. Не поспешить ли тебе со свадьбой?..»
        Вскрикнув, очнулась королевна от сна, и тревога сжала ее сердце. Никому не сказав ни слова, покинула она дворец и тайным подземным ходом поспешила прочь из Столицы. Что есть силы гнала коня королевна к мосту средь руин Звездной Цитадели, через мост и далее – по цветущим землям Итилиэна, где на дорогах уже отпечатались следы вражьих войск. И среди скал и камней отыскала она тайный ход в сердце Минас Итиль, и вошла она в цитадель в тот самый миг, когда обратились в бегство от стен цитадели остатки харадской рати. И встретил ее лорд-наместник Итилиэнский, едва успев снять с плеч доспехи и отложить меч, и сказал он ей такие слова: «Война в Королевстве Людей, дева Келебвен. Не поспешить ли нам со свадьбой?» И, опустив очи долу, так ответила ему королевна: «Затем и пришла я сюда, к вам, мой лорд». И сказал тогда лорд Берегонд: «Призовите сюда последнюю из эльдар Итилиэна - хочу я, чтобы немедленно она свершила надо мной и дамой Келебвен свадебный обряд, ибо кто знает, когда исполнится судьба над каждым из нас?»
        И покуда искали люди наместника последнюю из эльдар Итилиэна, вошел к лорду-наместнику королевский родич Элладан и сказал такие слова: «Мой лорд, ныне совершенно уверен я в том, что бывший лорд-наместник Умбара Тургон, которого изловили мы вновь и заключили здесь в темницу, виновен в черной измене и предательстве Государя; что сделаешь ты с ним?» И в сердцах так сказал лорд Берегонд: «Повесьте негодяя на воротах, дабы в смутное время неповадно было прочим предаваться измене». И сказал ему следопыт Элладан: «Гоже ли казнить лорда как вора, позорною смертью?» И ответил ему лорд-наместник: «Правда твоя, негоже. Так пойди и позаботься о том, чтобы предали его быстрой смерти, но чтобы к вечеру головы его не было на плечах». И с такими его словами отправился лорд Элладан исполнять назначенное. Королевна же Келебвен, слыша это, почуяла в том беду, но не решилась возвысить свой голос, ибо не знала многого о бывшем наместнике Умбара и не нашла нужных слов, чтобы вступиться и испросить ему жизни. И многое горе впоследствии принесла ее нерешительность, но об этом будет сказано позже.

Тем же временем предстала пред очи королевны и лорда Берегонда последняя из эльдар Итилиэна, и сказал ей лорд-наместник: «О леди из народа эльдар, что осталась в моей земле во имя любви к воину из рода людей! Ныне прошу я тебя свершить надо мной и невестой моей, королевной Келебвен, свадебный обряд во имя нашей любви и надежды, чтобы видели люди – не только смерть ступает по этой земле. Ныне желаю я праздновать свадьбу!» И тогда под сенью зеленых дерев свершила дама эльдар над ними свадебный обряд, как и просил ее лорд-наместник, и сказала так: «Пусть же пребудет над вами благословение Валар, и пусть любовь ваша будет залогом весны в землях Королевства». И, склонившись, крепко поцеловал лорд Берегонд свою супругу даму Келебвен. И сказала дама Келебвен: «Дитя, что родится у нас, нареку я Эстэль – во имя надежды для людей в смутные времена». И сказал супруг ее, лорд-наместник: «Да будет так».
        И еще сказал лорд-наместник: «Сегодня праздную я свою свадьбу, и пусть старший сын мой вершит власть и суд, я же на время удалюсь от дел, дабы побыть с возлюбленной моей супругой. Во время войны, когда кровь и слезы кругом, не подобает мне праздновать громко и весело, так что прошу я лишь, чтобы не тревожили меня и мою супругу короткое время». И, призвав немногих друзей, удалился лорд Берегонд с супругой своей в дальние покои цитадели, и приказал принести вино и угощение, и сел там об руку с дамой своею Келебвен.
        И, склонившись к нему, тихо молвила Серебряная Королевна: «Ныне скажу я вам, супруг мой: долгое время избегала я избрать себе мужа, ибо предсказано было мне, что погибнет мой избранник, не дожив до свадебного торжества. И лишь встретив вас, супруг мой и лорд, отринула я боязнь и решилась соединиться с вами. Но тревога не оставляет меня – все же страшусь я вас потерять». И, обняв королевну, так ответил ей лорд Берегонд: «Не бойся, любовь моя: посмотри, все уже свершилось, и я жив, и рядом с тобой; оставь же свой страх – отныне я тебя не покину».

И не успела круговая чаша свершить полный круг, как вбежал в покои вестник и сказал: «Вдовствующая королева-мать и молодой Государь прибыли в Минас Итиль, ибо беда постигла Белый Город Минас Анор: полчища воинов с Юга приступом взяли высокие стены, и многие воины Гондора полегли там. Королева же мать с немногими стражами вывели из Минас Анор молодого Государя, ибо не успел он еще оправиться от раны, полученной в прошлых боях, и ныне стоят они у тебя на пороге, мой лорд!» И сказал лорд Берегонд: «Так просите же Государя и королеву-мать оказать мне честь освятить своим присутствием мой свадебный пир! Старший же сын мой пусть отправится с войском к столице, дабы достойно покарать дерзких захватчиков». И сделано было по реченному, и Государь Эарнил с королевой-матерью освятили своим присутствием свадебный пир в Минас Итиль, войско же наместника выступило в поход без промедления, и в суровом бою очистило от захватчиков Белый Город, но о том не будет у нас здесь речи.

И в разгар свадебного пира вошел в покои некий безумец, что жил в цитадели среди людей наместника. И, будучи в помутненном разуме, стал он возводить хулу и поношение на молодого Государя и на королеву-мать, и не слушал он ни слов, ни увещеваний. И, разгневавшись, встал от пиршественного стола королевский родич Элладан и, достав свой меч, зарубил насмерть безумца перед лицом королевы-матери, и хлынула кровь на свадебный стол. И в этот миг вошел в покои еще один вестник, и сказал такие слова: «Мой лорд, некие люди просят видеть тебя, и говорят, что дело их не терпит отлагательств. Говорят они, что принесли тайные вести, назначенные только для твоего слуха. Что сказать мне им?» И ответил лорд Берегонд: «Скажи им, что выйду я к ним и выслушаю, что за вести принесли они мне». Снова встал тогда Элладан Следопыт и сказал: «Лорд мой и друг, не ходи к этим людям – не будет с этого добра». Но ответил ему лорд-наместник: «Выйду я к ним, ибо только воистину важные дела могли заставить этих людей позвать меня от свадебного стола». И, махнув рукой, сказал ему Элладан: «Делай, как знаешь, и быть тому, что будет!», и сел. И сказала супругу королевна Келебвен: «Муж мой, не покидай меня!» И ответил ей лорд-наместник: «Любовь моя, ненадолго покидаю я тебя; подожди краткое время, и я вернусь!» И с этими словами вышел он вслед за вестником.
        И, обратившись к Элладану, так сказала Серебряная Королевна: «Скажи мне, мой родич, отчего ты счел возможным обагрить кровью наш свадебный стол?» И ответил ей Элладан Следопыт: «Черное искажение говорило устами этого безумца, и не мог я стерпеть поношения, что возвел он на Государя и королеву-мать; будь он в здравом уме и при оружии, или вне рассудка и безоружен – не смог я снести этой черной хулы, и прав я в деянии своем!» Государь же на это смолчал, а королева-мать рассмеялась. И, покачав головой, с горечью сказала королевна Келебвен: «Дурное ты сделал, родич, и дурной это знак». Государь же с королевой-матерью удалились, ибо нуждались в отдыхе от долгого пути, ран Государя и лишений.

Здесь вошел в покои незнакомец с лицом суровым и мужественным, и с ним еще один человек, лицом уроженец Востока. И сказал незнакомец королевне такие слова: «Я – Аратан, князь Кардолана, и прошу я тебя, мудрая леди, о суде и защите на этой земле перед лицом твоего супруга и Государя, твоего племянника!» И сказала ему королевна Келебвен: «Скажи мне свою беду, князь, и клянусь в том, что помогу я тебе всем, чем только смогу». Встала она от свадебного стола и вышла с князем Кардоланским из покоев в сад. И так сказал ей князь Аратан: «Ныне вернулся я из дальних странствий по землям Востока, где прожил я долгие годы, и многие люди там стали мне братьями в горе и радости. Что же услышал я здесь? Что будто восходит в восточных землях Древнее Зло, и льется кровь людей на черные алтари. Сам, своими глазами, видел я, что нет в земле Востока черных алтарей, и люди той земли благородны и добры. И в том готов поклясться я и кровью королей Запада, что течет в моих жилах, и моей дружбой с жителями Востока, что свята для меня, и самой своею жизнью; и если окажется неверным мое слово, то сам я брошусь на мой меч». И тень тяжелой думы пала на чело королевны, ибо было ей известно, что уже оросила кровь алтари Древнего Зла в землях Востока. И подумала она, что жестоко обманут князь Кардолана, ибо не чуяла она зла в его сердце, а видела только лишь боль и желание защитить тех, кого почитал он своими братьями и друзьями. И сказала она так: «Обещаю тебе, светлый князь, что буду заступницей для невинных, но прежде должны мы доподлинно узнать, правду ли знаешь ты о тех, кого назвал своими братьями. И если согласен ты взглянуть в лицо этой правде, то буду просить я моего супруга, лорда-наместника земли Итилиэна, о справедливом разбирательстве и суде». И склонил голову князь Аратан: «Да будет так, как ты сказала, ибо верю я тебе, мудрая леди, и порукой тому пусть будет мой меч и моя клятва защищать тебя и хранить от любой беды, буде случится в том необходимость». И сказала королевна: «Пойдем же, светлый князь, и отыщем моего супруга, ибо вижу я, что сердце твое в тревоге и дело твое не может ждать». И с этими словами вышла она на двор цитадели, где ожидали ее мужа неведомые вестники.

На дворе же увидела она толпу воинов под багряным светом факелов, ибо солнце тем временем зашло и пала ночь. Торопясь, приблизилась она к воинам, и Аратан Кардоланский шел вместе с ней. И не видя, что закрывают они своими широкими плечами, она тронула за рукав ближнего из них и спросила: «Скажите, где супруг мой, лорд Берегонд?» И угрюмый воин, обернувшись, ответил ей так: «Только что муж ваш, высокая дама, был заколот насмерть умбарским подсылом, проникшим в цитадель под видом купца». И увидела она среди воинов родича своего Элладана, и спросила у него в ужасе: «Родич мой, что такое говорит этот воин? Только что сказал он мне, будто убит супруг мой, лорд Берегонд! Правда ли это?» И, склонив голову, ответил ей лорд Элладан, следопыт Севера: «Правду сказал он тебе, королевна – твой муж, Наместник Короля, лорд Берегонд Итилиэнский, мертв». И, сердцем почуяв, что правду сказал ей лорд Элладан, схватилась за голову королевна и, вскричав: «Подожди же меня!», пала на каменные плиты двора.

Пала наземь Келебвен, Серебряная Королевна, и дух ее оставил тело. Бесплотной тенью встала она с холодных плит и отправилась незримыми путями, о коих и знала она лишь то, что в незапамятные времена тою же дорогой шла ее прапрапрабабка, дева Лютиэн из эльфийского Дориата, когда ее возлюбленный Берен пал от клыков Черного Волка. И ни о праве не думала королевна в тот миг, ни о силе, ни о том, что путь этот для живых закрыт. Одна лишь любовь вела ее на этом пути, а говорят - любовь не спрашивает права, не считает сил и не знает невозможного. И болело у нее в груди, ибо песнь ее сердца оборвана была на полувздохе - и тогда, не в силах молчать, отворила она уста и запела из самого сердца, и были в той песне и любовь, и тоска, и зов, и надежда. И безликая тьма распахнулась перед ней, открывая путь, и на том пути встретил ее черный лес с мертвыми ветвями в немой тишине.
        Тенью скользнула королевна в этот лес, и он принял ее тень, и увидела она крутой высокий склон, и сердцем услышала, что туда лежит ее путь. И поспешила она вверх по склону, и дыхание ее срывалось, и ветки кустарника и валежник путали ей ноги, цепляясь за рукава и покрывало...

А меж тем склонились над королевной, лежащей без чувств на холодных камнях цитадели, родич ее Элладан и князь Кардолана. И сказал Аратан Кардоланский, омочив ей виски травяным отваром: «Кровью королей, бегущей в моих жилах, и силою травы ацэлас заклинаю тебя: встань и живи, королевна!» И стали теплей ее холодные руки, но закрытыми остались ее глаза. И сказал лорд Элладан, следопыт Севера: «Кровью людей Запада и светом Элберет заклинаю тебя: встань и живи, королевна!» И стало слышнее ее дыхание, но закрытыми остались ее глаза. И сказал тогда Элладан Следопыт: «Может быть, просто слишком слабы силы ее души, и не стоит звать ее боле и пытаться вернуть?» И сказал ему владетель Кардолана: «Не простой это сон и не смерть это, достойный лорд. Думаю я, следует нам дать ей покой и позаботиться о ней». «Твоя правда», - ответил ему лорд Элладан, поднял на руки Келебвен, Серебряную Королевну, и увез ее в тайное убежище следопытов Юга – башню, сокрытую меж водопадов и скал. И в башне, положив бесчувственную королевну на ложе, сел он у изголовья ее и задумался крепко. Думал он о том, что вина его лежит на смерти друга его, лорда Берегонда – один раз, когда подогрел он гнев Наместника и направил его карающую руку на бывшего лорда Умбара, и второй раз, когда не послушал его Берегонд, выходя из свадебной залы вопреки совету, и со зла остался на пиру Элладан, бросив вслед другу: «Ну так будь, что будет!». И горечью полнила его сердце неизбытая вина.
        И задумавшись так, внезапно заснул Элладан Следопыт, уронив на руки голову, и во сне мнился ему темный лес, слепой и заросший, где в душной тишине глухо ворчат в глубоких распадках смрадные клочья тьмы, и черные ямы отверзают у ног идущего свои жадные рты, и где лишь скрип мертвых ветвей в безветренном небе нарушает могильный покой. И от могильных ям шагнул он вверх по склону, и, подымаясь, увидел он вскоре одинокую тень женщины, что, как и он, взбиралась наверх, в кровь раздирая руки о сучья и шипы, падая и поднимаясь вновь. Увидел он, что лицо ее бледно, а силы на исходе, и хотел сказать ей – но понял, что не размыкаются его уста, и не может он вымолвить ни звука. И она увидела его, и глаза ее говорили: «Что ты делаешь здесь?!» – но сама она молчала. И тогда взял он ее за руку, и повел королевну через мертвый лес, вверх и вверх по склону холма. И когда в молчании взошли они на вершину, был там тоже лес, но иной – зеленой листвой шелестел он в летней ночи. И понял следопыт Элладан, что и его силы на исходе, а королевна Келебвен одарила его взглядом, где увидел он серебряный звездный свет, и отняла у него свою руку, и глаза ее сказали ему: «Уходи теперь!» - но сама она молчала.
        И успел увидеть Элладан, следопыт Севера, золотые отблески огня меж стройных стволов и зеленых ветвей, и вышел из-за деревьев друг его, лорд Берегонд, и лицо его было бледно, а на одежде была кровь. Собрал последние силы лорд Элладан и хотел сказать ему о своей вине, но лорд Берегонд кивнул ему головой и приложил палец к устам, и все пропало от его глаз.

Бледным рассветом проснулся Элладан Следопыт в башне, у ложа спящей королевны, и увидел он в окно, как жирный дым пятнает небо над Минас Итиль, и ледяная рука сжала его сердце. Без отдыха гнал он коня он до самой цитадели, а достигнув ее – лишь руины и мертвый пепел нашел он, и на пепелище – старого воина да еще немногих людей, чьи лица черны были от гари и горя так, что и черт их было не различить. Они хоронили черные угли и пепел, что остались и от воинов, и от прекрасных дев, от детей, стариков и матерей. Предательство открыло оборотням Тьмы двери подземного хода, предательство опалило ночным огнем стены и башни цитадели. Так пала Минас Итиль, чтобы более не подняться.

Королевна же Келебвен поспешила навстречу своему супругу, и он протянул ей руку, и, глядя на нее с печалью, сказал: «Поплатился я за то, что казнил умбарского лорда – не имел я на то ни права, ни власти; зло поднялось из моего сердца, и это зло я омыл его кровью. И верные ему люди свершили свою месть». И молча обняла она его, и сердце ее болело о том, что не вступилась она за наместника Тургона тогда, когда было тому время и место.
        И сказал ей лорд Берегонд, ведя ее к золотому огню меж деревьев: «Здесь краткий отдых на долгом пути; сядь с нами у огня, моя дорогая, подкрепи силы вином – вижу я, что ты устала». У огня же увидела она еще друга своего мужа, погибшего вместе с ним от рук умбарских подсылов, и еще один был там же, но кто он был – она так и не узнала. Муж усадил королевну на густую траву у костра, и был он рядом с ней, и в то же время - далеко. И когда заговорил он вновь, поняла королевна, что с каждым его словом уходит от него все, что оставил он за дверями жизни, чтобы открылся ему путь к неведомым краям. И тогда с усилием разомкнула она уста и сказала вслух: «Не думай об этом хотя бы до утра. Прошу тебя, просто поверь мне – не думай и не говори!» И тогда посмотрел князь в ее глаза - и сказал громко: «Что бы там ни было и что бы ни стало – мы празднуем нашу свадьбу!» И обнял он королевну, и крепко ее поцеловал, и теплы, словно у живого, были его уста.
        Славные песни звучали в ту ночь у костра в неведомом лесу – хвала воинской доблести и скорбь об ушедших были в тех песнях, и горечь расставания, и свет надежды. А когда затихли песни и кончилось золотое вино, лорд Берегонд взял свою супругу за руку и увел ее в шатер, укрытый среди стволов и ветвей, поднял ее на руки и уложил на ложе из мягких звериных шкур, и был с нею в эту ночь.

Земля Итилиэна была уже не единожды опалена огнем, а Минас Итиль давно лежала в развалинах, когда королевский родич Элладан в краткое затишье меж битвами вернулся в потаенную башню. И что же увидел он там? Распахнутую дверь, отпертую изнутри, пустое ложе, где некогда спала Серебряная Королевна, и перстень ее с зеленым камнем, уложенный в изголовье неслучайной рукою. И никто из тех, кто знал даму Келебвен, не встречал ее более никогда на этой земле.

Так ты спрашиваешь меня, дитя мое, о том, что же стало с нею? Не знаю, не знаю... кто говорит, что сгинула она по ту сторону Врат Жизни и не вернулась более. А может быть, так же, как и Лютиэн, вернула она к жизни своего возлюбленного супруга, и ушли они от людских глаз, чтобы не тревожить иные судьбы, которым было назначено свершиться. А еще говорят люди – мол, возвратившись одна, скрылась королевна от жадных и жестоких глаз в неведомых краях – дороги ли Севера спутали ее след, туманы ли Запада укрыли ее тень... Унесла и сберегла она под сердцем семя любви, нарекла именем надежды, и с той поры и поныне бродит среди людей королевская кровь. Приходит лихое время – просыпается любовь и надежда, и снова Зло, будучи узнанным в лицо, падает от руки потомка королей... Нет, дитя мое – кто ж узнает это на взгляд? Ты же помнишь – древнее золото редко блестит. По славным деяниям узнается королевская кровь... Спи сейчас – завтра будет новый день, и в новом дне помни о любви и о надежде, Эстэль...

29.08.2004