Максим В. Леонов, Citadel
палеонтолог
Пласты времени
...Когда в Северной России говоришь о Древней Силе и Мудрости Земли - невозможно не вспомнить о тех, кто жил здесь задолго до появления Славян. Они стали частью этих мест настолько, что до сих пор, называя реки, горы и озера, мы говорим на их забытых языках.
На Новгородчине, в Тверской, Ярославской, Владимирской, областях эти народом была Меря.
«Мерянские боги»... Священные камни, рассеянные по лесам и урочищам, потопленные в озерах, терпеливо ждут своего часа.
В Ленинградской области это - Ижора; Чудь Белоглазая оставила свой след от Балтики до Беломорья и Тиманского кряжа. Ушедший по преданию во времена Новгородской Руси под землю народ до сих пор живет в этих местах. Кое-где в глубинке Вам могут показать те «ямы», в которых селились Чудинцы.
В Мурманской же области, древний пласт Традиции, связывающей нас с Землeй - принадлежит племени Саамов (Лопарей). Этому кочевому народу жители окрестных, более цивилизованных стран издавна приписывали особые способности к общению с Духами, волшебству, Видению. На весь север славились лапландские шаманы и колдуны, пользовавшиеся у себя на родине непререкаемой властью. Не исключено, что свое старое название – Гандвик (Залив Колдунов) – Белое море получило от Скандинавов благодаря их знакомству с местной, саамской культурой.
Возвращаясь к Камням
Яркий след в памяти оставляют мегалиты Севера. Каменные спирали на островах и побережье Белого моря, менее известные лабиринты Кольского полуострова поражают воображение. Завораживают даже тогда, когда смотришь на их фотографии...
...Говорят, что до нас не дошло живой Традиции, связанной с северными лабиринтами – да, традиции как передачи из уст в уста не сохранилось. Однако я бы не сказал, что нет Традиции письменной – только записана она не на бумаге или пергаменте, а на самой Земле, и прочитать ее нужно не столько глазами, но ногами, телом, всей своей сутью. Прикоснуться к ней можно лишь непосредственно в Местах Силы - восприняв их такими, какие они есть, а не такими, какими их можем описать я или вы. Тем, кому такая возможность кажется спорной - как и любые неоязыческие построения – можно возразить, что в случае с мегалитами Севера мы сталкиваемся с вполне обосновано и однозначно читаемыми (с семиологической точки зрения) посланиями, и вот почему.
Язык архитектуры (а позвольте даже без некоей доли условности назвать наши Мегалиты архитектурными постройками) - предполагает многоуровневое использование кодов. Так вот, я утверждаю, что некоторые из этих Уровней, представленных в мегалитических постройках - до сих пор доступны для прямого прочтения неподготовленным человеком. Символы, обозначающие абстрактные понятия, могут быть трактованы различным образом (круг может быть символом Солнца, а может – символом Цикла, Круговорота или Вечности), в зависимости от используемого Кода, или даже просто исходя из контекста. Однако Стимулы, пробуждающие те или иные реакции - воздействуют на человека на уровнях, не затронутых современными кодами восприятия и клише... На физиологическом, инстинктивном уровнях:
"Лестница стимулирует подъем, даже когда в темноте я спотыкаюсь об нее - и только усвоив, что лестница принуждает меня подниматься, я числю за ней соответствующую функцию".
Лишь потом - уже, по сути, пропустив через себя то, что говорят те или иные Места, уже изменившись - можно попытаться рационально понять то сообщение, которое оставили нам Древние.
Таким образом не надо думать о Мегалитах или пытаться что-то о них понять – надо с ними общаться. И тогда они раскроют вам свои тайны – а им есть что сказать...
Духи Каменных Грибов
Сейды среди Мегалитов Севера в некоторой степени «стоят особняком». Если каменные круги и спирали, дольменные некрополи достаточно сложно надежно соотнести с теми или иными народностями, населявшими Север в древности, то Сейды - прочно связываются с Саамами.
Что же такое Сейды с материальной точки зрения? В двух словах ответить сложно. Это одна из наименее «окультуренных» форм Мегалитов. Сейды бывают разные. В своей классической форме это – необработанный, расширяющийся кверху камень, поставленный на тонкую «ножку». «Ножкой» может служить зауженное основание самого камня, другой камень меньшего размера или несколько небольших каменных подпорок. Реже Сейд – это пирамидообразное сооружение из крупных камней (таков, скажем, хорошо известный Сейд горы Нинчурт).
Сейды распространены на Кольском полуострове – в районе Хибин, по течению реки Поной, на Терском берегу Белого моря, а также в Карелии. Чаще всего они встречаются поодиночке или небольшими группами. И пожалуй, единственное место, где можно встретить десятки, если не сотни Сейдов вместе - это Воттоваара.
Лапландцы поклонялись Сейдам как живым существам, принося им в жертву пищу. Сейды считались вместилищами духов самых сильных из почивших шаманов, им приписывались возможности магически воздействовать на все, что происходит в окружающей их местности. Самым удивительным из свойств Сейдов, по верованиям саамов - была их способность перемещаться с места на место по воздуху. Таким образом, в отличие от множества других мегалитических построек, Сейды мыслились одушевленными, обладающими собственным сознанием и личностью объектами.
Визиры для Звезд или Звезды для Визиров?
По ощущениям Воттоваара зимой больше всего похожа на гигантский и немного запущенный японский Сад Камней. Именно ландшафтная привязка, необходимость создать определенные визуальные ощущения при движении от Камня к Камню составляют, по моему опыту, вкупе с привязкой к Точкам Силы, основную закономерность размещения Сейдов. Не следует поэтому столь настойчиво пытаться найти логически выверенную и идеально геометрически построенную композицию в размещении сейдовых комплексов, тем более, расположенных на пересеченном ледниково-тектоническом рельефе.
Если признавать (а для меня это бесспорно) за Строителями Мегалитов Севера глубокую и высокоразвитую Культуру и Традицию, то следует также признать, что мировоззрение Древних коренным образом отличалось от современного - подготовленного развитием Греко-Романской «Цивилизации», опирающейся на идею линейного развития и рациональный метод как основное средство познания. Не стоит все Мегалиты пытаться использовать для наблюдения звезд или «выстраивать» из них линии и квадраты. Даже с мотивами построения наиболее известных примеров закономерных композиций — таких, например, как британские Хенджи — не все так просто. Использовать столь громоздкие инсталляции для лабораторной работы по астрономии нелепо с экономической точки зрения. Значит, объяснение иное. Гораздо легче, скажем, представить, что подобные Мегалиты строились с целью воздействовать на существ или предметы на Земле. Массивные каменные глыбы в этом случае нужны для того, чтобы ограничить, направить и трансформировать это воздействие.
Подобное «переворачивание» цепочки Причин и Следствий, на мой взгляд, бывает совершенно необходимым для мистического восприятия действительности. Утверждение «В кузнице не было гвоздя» потому, что «Конница разбита — армия бежит» может выглядеть абсурдным. Но только пока нам кажется, что мы знаем, что произошло до, а что после. В мистической же Вселенной бег Времени отступает перед Вечностью, замыкаясь в кольцо, и кто сможет сказать, что было Причиной...
Туда и обратно...
Всего сутки Пути, и, едва успев «напиться железнодорожной воды», из Москвы, замершей после бурного Новогодья - я оказываюсь на станции Ги?мольская ветки Петрозаводск – Костомукша. Западная Карелия - до финской границы рукой подать. Но мне в другую сторону, на Восток, к горе Воттоваара. Название это финское, точного перевода не знаю, ближе всего «Говорящая Сопка». С легкой руки некоторых аномальщиков, в Москве ее еще называют Смерть-Горой. Название это она получила в Великую Отечественную, так как в окрестностях Горы была уничтожена крупная партизанская бригада. Так что пугаться мистических опасностей заранее не стоит.
Я возвращаюсь на Воттоваару во второй раз, и второй раз – Зимой. Этому сложно найти рациональное объяснение, могу лишь отделаться отговоркой, что зимой на Гору почти никто не ходит. Ведь чтобы начать серьезный разговор с собеседником, надо остаться с ним один на один. До Воттоваары можно добраться за день, но приходится попотеть, тропя в свежем снегу пару десятков километров лыжни. Я отношусь к этому не как к тяжелому физическому труду – я оставляю След. Тот, кто пойдет за мной, будет судить по нему обо мне – ведь так же я сужу о Лесе, рассматривая цепочки заячьих следов, отпечатки крыльев тетерева... Строчки Зимней Книги, отпечатавшиеся на моем Пути.
Вид на Гору открывается неожиданно из-за поворота дороги. Ее ни с чем не спутаешь. С окрестных возвышенностей - например, с горы Люкс - ее видно за десятки километров. Воттоваара возвышается над окружающим ее пространством черной тайги - в белом убранстве деревьев. Издали она кажется неприступной и суровой. При движении к Горе - она вскоре прячется за стеной густого леса, в следующий раз ее можно будет рассмотреть только вблизи. Короткий покамест зимний день катится к концу, уже в полной темноте выхожу на развилку дорог у подножия. Тут меня начинает «крутить», словно уводя от места, в которое я стремлюсь. Когда, в Городе, я читаю истории, как кто-то начинает блуждать на пороге Места Силы, чаще всего думается: умение ориентироваться – навык хоть и трудно, но приобретаемый. Хороший компас (вкупе с умением с ним обращаться) и крупномасштабная карта, помноженные на трезвый рассудок, сводят на нет подавляющее большинство таких «аномалий». Но когда ты в Сумерках – не важно, что у тебя за плечами более десятка экспедиций, в которых ты работал «штурманом», в руках - надежная «топоснова», а на ремне – компас. Все равно перепутаешь направление (и это – не сходя с дороги) и просайгачишь еще лишний пяток километров, чтобы потом вернуться обратно. Туда, где повернул назад, подумав, что ошибся с развилкой дорог. Помогает спокойствие, можно сказать про себя: «Все равно я уже под Горой. Понимаю - кому нужны Незваные Гости, да еще — явившиеся в такую темень. Но Гость – Гость до тех пор, пока соблюдает обычаи Места»...
Лагерь разбиваю на небольшой болотистой поляне вблизи ручья – притока речки Тяжи. У Саамов существовал обычай – ходить к Сейдам только засветло. Этот обычай связан, скорее, с народной Традицией поклонения, чем с магической практикой профессиональных шаманов, однако идти наверх Ночью чувствую себя неготовым.
День первый. Хмурый прием
...Утром, после короткой подготовки — для подъема по крутому склону лыжи лучше обвязать репшнуром — налегке, с флейтой и фотоаппаратом, поднимаюсь наверх. Крутые склоны заросли плотным лиственным лесом, осиной и ольхой. Обходя скальные выходы, приближаюсь к вершине — обширному холмистому плато. На подходах к нему, у самой бровки, стоят крупные сосны и отдельные стоячие камни - Стражи. Граница резкая, как в большинстве посещенных мной крупных Мест Силы. Только-только ты идешь, лишь предчувствуя затаившуюся где-то Мощь, и, буквально сделав несколько шагов - оказываешься Внутри. (Так же происходило во время путешествия к Чертовому Городищу в Калужской области – утомленные переходом по долине р. Чертовской, мы сделали привал в живописной пойме. Поднимаясь с привала, не успев еще толком надеть рюкзак, совершенно неожиданно, как будто «из-за угла» - угодили прямо на Место, к которому шли два дня...). После приветствия месту - подношения и музыки - начинаю подъем по холмистой, увалистой поверхности плато, от Сейда к Сейду.
...Зима только подчеркивает неповторимость каждого Камня. Некоторые серые гнейсы покрыты слоем ледяных кристаллов толщиной с палец, подчеркивающим полосчатые узоры на их поверхности. Камни спят под этой «шубой» до конца зимних месяцев, когда день прибавится, и Северное Солнце разбудит их. Другие — Камни из багровых и розоватых мраморовидных пород — стоят без покровов, готовые воспринять тепло твоих рук своими влажными от росы боками. Под каждым Сейдом в снегу образуется лунка полукруглой формы, на дне которой видна земля, мох и кустики черники. «Продухи» в снегу до самой земли можно увидеть на некоторых бараньих лбах, не занятых Сейдами, хотя в январе снега более, чем по колено. Не так ли определяли место, на которое нужно водрузить Камень? Подобные «Горячие Точки», встреченные в апреле на Леях Дмитрово-Клинской гряды в Подмосковье, зачастую указывали на расположение локальных Мест Силы. Погода хмурится – Место явно не хочет, чтобы его фотографировали. Описав круг по плато, в сумерках я покидаю Гору и возвращаюсь в лагерь — с чувством некоторого разочарования.
День второй. Шкуры Змеи
Ночью долго думал о том, зачем я торчу здесь один и лезу, по колено в снегу, на эту Гору. Умозрительная любовь к нетронутой природе была отметена сразу как мотивировка интеллигентская и идейно чуждая. Фотоаппарат я твердо решил оставить на следующий день в лагере – в видоискатель многого не увидишь. Любой посторонний предмет, с которым приходишь в Место Силы, потенциально сужает твои возможности, отвлекает внимание, рассеивает волю. Если вы берете его, чтобы подстраховать себя – это напрасно, потому что если вы поведете себя так, что подвергнетесь опасности, помочь себе сможете лишь вы сами. В Местах Силы редко встречаешься с напастью, которую можешь предсказать. Если для того, чтобы запечатлеть что-то - вы лишаете себя возможности запечатлеть очень многое в своем сердце.
...Как я говорил ранее, это мой второй поход на Воттоваару. Первый раз я был здесь в марте, в один из сложнейших для меня моментов в жизни. Хотелось избавиться от того груза туго завязанных узлов, который настолько сковал меня, что я просто не мог двигаться далее.
Человек, общавшийся с Мегалитами значительное время, встречается с резкими переменами в своей жизни сразу после возвращения — таково мнение многих исследователей, пытающихся рассуждать непредвзято. Эти перемены могут быть весьма тяжелы и драматичны - поэтому сейчас, я, пожалуй, рад тому, что я здесь один, а мой Друг, собравшийся было со мной за компанию, передумал ехать. Может быть, его судьбе и нужны крутые перемены, но, я думаю, он не был бы рад им – для него они были бы слишком разрушительными. Мне в этом отношении терять нечего – чем больше кож ты сбросишь, как змея, тем яснее сможешь понять, что в тебе — Ты, а что — собрание привычек, условностей, компромиссов с действительностью. Именно это помогла мне понять Воттоваара. То, чем нельзя поступиться в себе – это Ты и есть. То, что останется в тебе после того как ты, как в обряде шаманской Инициации, будешь разорван в клочки Духами — это и есть то, ради чего стоит жить дальше.
До путешествия я успел почувствовать, как много во мне — не я. Воттоваара же показала мне то, что, все же, вопреки моей воле — Я. Спустя почти год я вижу это вполне отчетливо. Тогда зачем возвращаться на место, которое тобой уже пройдено? Не войти в реку дважды - сейда, названного мной Сейд Сердце (с ним было связано мое мартовское путешествие), нет на своем месте (это не шутка или мистификация). Все равно не верю в то, что они летают…
Отдать долг — протянуть нить из мира людей. Всегда крайне пренебрежительно относился к сталкерской романтике, однако это место уже показало, на что способно. Наутро я вырвал страницу из моей рабочей тетради. В ней были слова, которые я написал для тех своих друзей, которые мне особенно близки, и которым особенно сложно сейчас. Не много – всего семь человек. Я не стал бы их говорить им — это не те слова, которые можно облечь в форму тоста по формуле «Здоровья, счастья в личной жизни,/ И непременно взять Манхэттен в первых числах сентября...».
Я старался не писать и о том, чего от них хочу я. Только то, что нужно им самим - что возможно, но скрыто от них их же собственной Волей. Тогда я еще не знал, что, согласно поверьям Саамов - все, что ты преподносишь Сейду, вернется тебе сторицей. Просто взял листок и пошел на Гору.
Но это была совсем другая История...
январь 2006 г.